(По мотивам Ольги Кобылянской)

 

Пречистой Деве Марии

 

Кого-то искала, искала во сне,

И целого мира он был мне дороже…

Я в городе чёрном металась, и мне

Привиделся кто-то, волшебно похожий…

И кто-то похожий ко  мне подошёл,

И взглядом вссиял, словно солнце в закате,

Мне руку легко положил на плечо…

А я – почему-то – стою виноватой.

Я женщину эту с лицом молодым,

В тёмной и бедной одежде печальной –

Не знала! Но женщина снова твердит,

Что я много раз её в жизни встречала…

Но вспомнить её я никак не могла!

Ведь если б встречала, – запомнила б точно,

Как боли безмерной черта пролегла

На скорбном лице, возле губ непорочных.

Что знаю её, вновь твердила она,

Мне напомнить взялась все (небывшие?) встречи:

“Вспомни, тогда ты ребёнком была.

Но день тот тобою навеки отмечен –

Таких же детей, но сирот, привела:

Я двух музыкантов за хлебом водила.

За то, как о них долго слёзы лила,

Я на губы твои поцелуй возложила,

Чтобы Правда, ожившая в сердце твоём,

Через эти уста людям бедным звучала.

 

 

…И у ложа пропившего жизнь мы вдвоём

Его Ангела Смерти встречали…

…И у бедной вдовы, для которой – бедой,

Для которой – проклятием  выросли дети…

Ты не помнишь отверженки той молодой,

Что в гробу получила два – наших – привета?

Всё не помнишь меня?”

                                        Но я знала теперь!

К Ней одной я летела в бессолнечных думах,

Ей молилась, когда раем виделась смерть!

Но ни  разу о Ней не сумела подумать…

Я рванулась пред Ней на колени упасть!

Но сдержала меня. И печально сказала:

“Всем стараюсь помочь. А никто ведь – не спас:

Я стояла – одна: там, где Сына распяли!..”

И умолкла на миг, и закрыла глаза,

И сказала потом: “Я должна торопиться –

Ради Правды, Любви, ради всех, кто в слезах…”

И исчезла…Но словно дала мне напиться! 

И пропала тоска, и все силы собрав.

Я с Любовью, в которую люди – не верят!,

Как восход, приближаю победу Добра…

Одного лишь боюсь: Её горе – измерить…